Эксклюзивное интервью для газеты «Без проблем» с Иреком Муртазиным

Сегодня мы представляем нашим читателям эксклюзивное интервью с Муртазиным Иреком Минзакиевичем. Для тех, кто не знает, кто такой Ирек Муртазин, мы даём краткий биографический очерк.

Мурта́зин И́рек Минзаки́евич (род. 5 апреля 1964 года, с.Богатые Сабы, Сабинского района ).

В 1981-90 гг. служил в Вооруженных Силах СССР на различных командных должностях.
(окончил Казанское высшее танковое командное училище (1985 г.)
В 1990-91 гг. был помощником народного депутата СССР В. Лопатина.
С 1991 г. — в журналистике: работал в редакциях газет «Русский Север», «Губернские вести», «Молодежь Татарстана».
1995 г. окончил Московскую государственную юридическую академию (1995 г.).
С 1995 года — корреспондент, заместитель главного редактора газеты «Молодежь Татарстана».
С 1995 по 1999 г. — заведующий корреспондентским пунктом Всероссийской Государственной телевизионной и радиовещательной компании в г. Казани.
С 1999 г. — руководитель пресс-центра Президента РТ.
С июня 2002 г. — председатель ГТРК «Татарстан».
В январе 2003 г. назначен заведующим корреспондентским пунктом ВГТРК (канал «Россия») в Минске (Белоруссия).

Женат, трое детей. Автор книг «Последний романтик», «Смерть телемагната», «Остров Татарстан», «Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана».

24 октября 2002 года, в то время как в Москве происходил террористический акт на Дубровке в эфире телерадиокомпании «Татарстан» И. Муртазин провёл передачу, в которую пригласил представителей татарских националистических организаций. В ходе этой передачи некоторые из гостей передачи выражали сочувствие боевикам и обвинили в теракте не боевиков, а российское руководство. Сам Муртазин отмечал, что происходящее на Дубровке похоже на «акт отчаяния людей, которые хотят заставить федеральный центр сесть за стол переговоров». После этой программы И. Муртазин был отправлен в отставку.

12 сентября 2008 года И. Муртазин разместил в своем блоге информацию о том, что президент РТ Минтимер Шаймиев скончался: пришла страшная весть… на 72-ом году жизни, во время отдыха в Турции (в Кемере) скоропостижно скончался Минтимер Шарипович Шаймиев. Честно говоря — не верится. Точнее, не хочется верить.

Потому что, если это правда, то начнется такая свара, такая нешуточная борьба за то, чтобы занять освободившееся кресло, что чубы у холопов будут трещать и вдоль и поперек. И именно из-за подобных перспектив, ближайшее окружение М. Шариповича попытается скрыть эту информацию, чтобы успеть перегруппироваться (вплоть до скоропостижной эвакуации из страны). Именно поэтому официальная информация, думаю, будет не раньше чем через неделю. Муртазин был не первым сообщившим об этом, в ЖЖ сообществе kazan за два часа до сообщения Муртазина появилась запись о слухах о смерти Минтимера Шаймиева. В тот же день пресс-служба главы Татарстана распространила официальное опровержение.

Весть не вызвала 12 сентября обвала акций компании «Татнефть». 15 сентября 2008 начался обвал рынка всех крупных российских акций, а не только акций Татнефти, так как после 15 сентября 2008 стало ясно, что финансового кризиса не избежать. В том же месяце Следственное управление СКП РФ по Татарстану возбудила уголовное дело по факту распространения в Интернете ложных сведений о кончине президента Татарстана, по которому Муртазин проходил в качестве свидетеля.

В декабре 2008 года Шаймиев подал заявление в Следственный комитет с просьбой привлечь журналиста к ответственности за распространение «заведомо ложных сведений, порочащих его честь и достоинство, подрывающих его репутацию, а также за распространение сведений о его частной жизни, составляющих личную семейную тайну». Тогда было возбуждено второе уголовное дело, по которому Муртазин проходил уже в качестве обвиняемого в «возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенными публично и с использованием СМИ, с угрозой применения насилия». По мнению следователей, он делал это «с помощью текстов, размещенных в его блоге, книге о Шаймиеве и в выпусках издаваемых им газет». Новое дело следствие объединило с предыдущим. В рамках объединённого уголовного дела с Муртазина была взята подписка о невыезде.

В конце того же месяца Муртазин подвергся нападению— на автостоянке, возле дома, на него напали двое молодых людей. Сообщалось, что они не только избили журналиста битами, но и попытались задушить его полиэтиленовым пакетом, однако, не успели потому, что их что-то спугнуло. Кировское РУВД Казани возбудило по данному факту уголовное дело статье «хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору с применением предметов».

В августе 2009 года в Кировском райсуде Казани начались слушания по обвинению Муртазина в клевете, нарушении неприкосновенности частной жизни и унижении человеческого достоинства. Выступивший в суде на слушании дела своего бывшего пресс-секретаря Шаймиев попросил наказать обвиняемого по всей строгости закона.

В ноябре того же года суд оправдал Муртазина по части 1 статьи 137 УК РФ (нарушение неприкосновенности частной жизни), однако он был признан виновным в клевете (ч.2 ст. 129 УК РФ) и в возбуждении ненависти или вражды по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе (ч. 1 ст. 282 УК РФ). Муртазин был приговорен к 1 году 9 месяцам колонии-поселения и взят под стражу в зале суда.

Приговор вызвал большой общественный резонанс, мощные протесты общественности и правозащитников, позволило объявить данный процесс политическим, а Ирека Муртазина — первым политическим заключённым в новейшей истории Татарстана.

31 января 2011 г. судья Менделеевского райсуда Рафис Ахметшин удовлетворил заявление Ирека Муртазина об условно-досрочном освобождении. Заседание суда было выездным и проходило в менделеевской ИК-10. До окончания срока Муртазину оставалось 7 месяцев.

- Ирек Минзакиевич, читатели нашей газеты внимательно следили за Вашей «историей», часто звонили нам в редакцию, узнавали подробности, читали материалы на сайте «В поддержку И.Муртазина», в «Вечерней Казани», «Независимой газете», других российских СМ ; были рады, что Вы, наконец, сейчас на свободе. Помогала ли Вам незримая поддержка людей, общественности? Какую роль в Вашем освобождении сыграло письмо, отправленное членами Международного историко-правового благотворительного и правозащитного общества «Мемориал» в декабре 2010 года президенту Д.Медведеву, в котором Вас признали политическим заключённым и просили освободить?

- Несомненно, помогла. Если бы не было общественного внимания, публикаций в СМИ, обращений правозащитников, я бы, возможно, никогда не освободился. Или освободился, но очень не скоро. В декабре 2010-го уже было принято решение о переводе меня из колонии-поселения в колонию общего режима, а там вполне могли инициировать новое уголовное дело и новый срок. Администрация колонии обратилась в Менделеевский районный суд с представлением об изменении режима отбывания наказания. Но произошел какой-то сбой системы, и меня, можно сказать, буквально выгнали из колонии. Это, действительно, так выглядело, потому что, когда суд рассматривал мое ходатайство об УДО (условно-досрочном освобождении), администрация приложила к моему ходатайству характеристику, что я чуть ли не младенцев по ночам кушаю, эдакий отъявленный отморозок, чрезвычайно опасный для общества тип, которого надо держать не только на зоне, но и закованным в кандалы. А еще в деле было семь выговоров и четыре постановления о водворении меня в штрафной изолятор. С таким букетом взысканий ходатайства об УДО, как правило, не удовлетворяют.

- Но ведь удовлетворили? Значит, что-то произошло? Телефонное право сработало? 

- Вопрос не по адресу. Не знаю, что там произошло, возможно, что судья решил разобраться моим ходатайством честно и принципиально.

- А что это за семь выговоров и четыре штрафных изолятора? И что из себя представляет изолятор?

- Штрафной изолятор, или ШИЗО, как его называют и арестанты и сотрудники колоний, - это такой каменный мешок, где время останавливается. А взысканиями меня завалили за то, что я сразу и однозначно не принял тот уклад жизни, те нравы, которыми живет исправительная система, и в меру сил продолжил борьбу и за себя, и за других заключенных. Все четыре раза, оказываясь в ШИЗО, объявлял голодовки, требуя неукоснительного соблюдения УИК РФ и «Правил внутреннего распорядка», утвержденных приказом Министра юстиции России. Последняя голодовка продолжалась 11 дней и продолжалась бы и дальше, меня уже предупредили, что будут «кормить насильственно, но умереть не дадут», но наступило 31 января, и на выездном заседании Менделеевского районного суда, куда меня привели прямо из ШИЗО, было удовлетворено мое ходатайство об УДО и меня «выгнали» и из ШИЗО и из колонии.

- Голодовка – очень серьезная акция. Удалось чего-нибудь добиться?

- Удалось. Что в Дигитлях, где я находился с февраля по июнь 2010 года, что в Менделеевске, куда меня этапировали в конце июня 2010 и откуда я освободился, например, плевать хотели на те нормы закона, которые регулирует труд осужденных. В Дигитлях после голодовки около 50-ти осужденных были трудоустроены и начали получать зарплату, хотя до этого работали совершенно безвозмездно. В Менделеевске и вовсе борьба за соблюдение прав осужденных завершилась сменой руководства колонии: начальник колонии и два его зама оставили свои должности, еще десяток сотрудников рангом поменьше сняли погоны. 12 января «Новая газета» опубликовала мое письмо «Архипелаг Батрак», уже 14 января в колонию приехала комиссии ФСИН России (из Москвы). 19-го комиссия уехала, 20-го меня «закрыли» в ШИЗО. Уже после моего освобождения комиссия вернулась в колонию, продолжила свою работу. И в феврале начался процесс увольнения сотрудников. Но еще до начала процесса массового увольнения сотрудников ФБУ ИК-10, в колонии произошли серьезные перемены. Осужденные перестали вкалывать по 14-16 часов в сутки, при этом без оплаты. Многие были трудоустроены, начали получать зарплату, установился 8-часовой рабочий день.

- А что плохого в том, что осужденные работают? Это же преступники, осужденные приговорами. Может, преступники и должны работать день и ночь? Это же фактически трудотерапия, неправда ли?

- Не соглашусь. Рабский труд не исправляет, а наоборот, ожесточает человека, делает его еще опаснее для общества. И освободившись, он очень скоро снова оказывается в колонии. А ведь задача колонии - исправить человека и вернуть его в общество. Может ли как-то исправить бессмысленная работа? Не сомневаюсь, что нет.

- И что это за работа?

- Ну, к примеру, был в «десятке» такой вид «трудотерапии», который назывался «дрова». Откуда-то привозили деревянные поддоны, осужденные разбирали их и складывали стопками. Если подвоза «свежих» поддонов не было, осужденные разбирали ранее сложенную стопку и переносили ее в другое место. Потом в третье. И так 10-12 часов в день. Без суббот и выходных. Так вот со всем этим безобразием в десятке было покончено, там сейчас новый начальник колонии, новые заместители.

- Вернемся к событиям, предшествующим колонии, Почему Минтимер Шаймиев оказался так «суров» по отношению к Вам? Ведь толерантность, о которой он так часто говорил, никак не вяжется с реальным сроком за несуществующее на самом деле «разжигание социальной розни»? Или здесь сыграл принцип «Бей своих, чтобы чужие боялись»? Может быть, какая-то другая причина?

- Начну с того, что пропагандисткая армада Татарстана провела блестящую кампанию, намертво привязав меня к слухам о смерти Шаймиева, «имевшим место быть» в сентябре 2008 года. После приговора даже некоторые федеральные издания писали, что «могильщик Шаймиева получил реальный срок», про татарстанские СМИ, подконтрольные Кремлю и казанской мэрии, вообще молчу… А ведь к реальном сроку я был приговорен по ст.282 УК РФ, как написано в приговоре «за разжигание социальной розни по отношению к социальной группе представители власти». Приговор абсурднейший, вычеркивающий Татарстан из числа цивилизованных регионов, потому что фактически объявляет чиновничество «социальной группой», то есть группой, объединенной общими внутригрупповыми интересами, эдаким сословием, если хотите, закрытым кланом, и сословием, защищенным от какой-либо критики в свой адрес статьей 282. Какими мотивами руководствовался Минтимер Шарипович, надо спросить у него самого. Я на него зла не держу, но думаю, что с моим приговором его сильно подставили. Человеческая память так устроена, что она запоминает последнее, что было связано с тем или иным человеком. В памяти многих и многих людей, президент Татарстана Минтимер Шаймиев останется человеком, который посадил своего бывшего пресс-секретаря только за то, что тот осмелился говорить правду, потому что он сложил свои полномочия очень скоро после тога, как я оказался в тюремной камере.

- Ирек Минзакиевич, чем Вы сейчас занимаетесь? Где работаете? 

- Можно сказать, что иммигрировал из Казани. В Москву. Думаю, что временно. Сколько продлиться «временно» - не знаю. Как минимум до конца августа, а там посмотрим. Потому что до 25 августа, когда заканчивается срок моего наказания, а я считаюсь освобожденным условно, меня могут отправить «досидеть недосиженное» формально даже за переход улицы на желтый свет или курение в неположенном месте. Сейчас я работаю специальным корреспондентом «Новой газеты». Конечно, УДО создает определенные трудности. Уже было несколько тем, которые пришлось отложить, потому что для того, чтобы взяться за них, надо было съездить за пределы России. А освобожденным условно-досрочно загранпаспарт не положен. 21-22 мая буду принимать участие в Международная конференция «Андрей Сахаров: тревога и надежда 2011», которая будет проходить в Москве, она приурочена 90-летию со дня рождения Андрея Дмитриевича Сахарова (21.05.1921 - 14.12.1989) - одного из самых выдающихся деятелей XX века, физика-теоретика, конструктора, ставшего академиком АН СССР в 32 года, «отца» советской водородной бомбы и лауреата Нобелевской Премии Мира (1975). Еще я заканчиваю работу над книгой «Записки экстремиста», - это будет своеобразная инструкция, только без морализаторства, без навязывания готовых штампов о том, как сохранить человеческое достоинство, не сломаться в условиях бюрократического без просвета.  

- Примечательно, что мы говорим с вами по телефону в день печати РТ. Какое у Вас отношение к печати?

- Вот именно, что «день печати». Потому что прессы в Татарстане практически не осталось. Газеты можно перечислить по пальцам одной руки. В Казани – это «Вечерняя Казань», в Чистополе – ваша газета «Без проблем». А издающееся в Татарстане огромное количество газетной бумаги, на которой отпечатаны тексты, назвать газетами язык не поворачивается. Это скорей пропагандистские бюллетени. Отсюда и отношение. И это очень опасная ситуация для общества. Ведь средства массовой информации в свободном обществе играют роль своеобразных рецепторов, помогающим обществу вскрывать болезни общества, знать, где горячо, а где холодно. А без этих рецепторов общество становится похоже на человека, не понимающего, что нельзя совать руки в кипяток.

- Что Вы думаете о создании Единого фронта при правящей партии? Кому он нужен? Поможет ли он простым жителям России или это очередная хитрая уловка перед предстоящими декабрьским выборами для того, чтобы сохранить большинство голосов правящей партии, которая с каждым днём теряет свой авторитет?

- Об этом фронте я вообще не хочу думать. Это очень похоже на автотюнниг. Можно понавесить на машину-развалюху всяких прибамбасов, можно даже написать на ней, что это «мерс» или «бумер». Но развалюха так и останется развалюхой. Только затюнингованной. Я сейчас занимаюсь созданием другого «фронта». Это будет движение «Россия без репрессий». Уже подготовлены регистрационные документы, состоялись учредительные собрания филиалов движения в Казани и Москве. Мы намерены развернуть в большей части просветительскую работу, чтобы в стране было как можно больше людей, способных постоять и за себя, и за других.

- Ирек Минзакиевич, пользуясь случаем, хочу пожелать Вам, Вашей семье здоровья, благополучия.  

- Спасибо большое! Мне тоже хотелось бы воспользоваться случаем и поблагодарить всех чистопольцев, переживавших за меня, поддерживавших, пока я был, что называется, в местах не столь отдаленных и поддерживающих сегодня.

Князева В.А.